Бальные танцы и наряды XIX века. История России. Дворянские балы

В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Все ярко, все бело кругом.

II.

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно…

III.

Но, может быть, такого рода
Картины вас не привлекут:
Всё это низкая природа;
Изящного не много тут.
Согретый вдохновенья богом,
Другой поэт роскошным слогом
Живописал нам первый снег
И все оттенки зимних нег (27) ;
Он вас пленит, я в том уверен,
Рисуя в пламенных стихах
Прогулки тайные в санях;
Но я бороться не намерен
Ни с ним покамест, ни с тобой,
Певец Финляндки молодой (28) !

IV.

Татьяна (русская душою,
Сама не зная, почему)
С ее холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозный,
И сани, и зарею поздной
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки со всего двора
Про барышень своих гадали
И им сулили каждый год
Мужьев военных и поход.

V.

Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны,

VI.

Она дрожала и бледнела.
Когда ж падучая звезда
По небу темному летела
И рассыпалася, - тогда
В смятенье Таня торопилась,
Пока звезда еще катилась,
Желанье сердца ей шепнуть.
Когда случалось где-нибудь
Ей встретить черного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал дорогу ей,
Не зная, что начать со страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.

VII.

Что ж? Тайну прелесть находила
И в самом ужасе она:
Так нас природа сотворила,
К противуречию склонна.
Настали святки. То-то радость!
Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима;
Гадает старость сквозь очки
У гробовой своей доски,
Всё потеряв невозвратимо;
И всё равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим.

VIII.

Татьяна любопытным взором
На воск потопленный глядит:
Он чудно-вылитым узором
Ей что-то чудное гласит;
Из блюда, полного водою,
Выходят кольца чередою;
И вынулось колечко ей
Под песенку старинных дней:
«Там мужички-то всё богаты,
Гребут лопатой серебро;
Кому поем, тому добро
И слава!» Но сулит утраты
Сей песни жалостный напев;
Милей кошурка сердцу дев(29)
.

IX.

Морозна ночь; всё небо ясно;
Светил небесных дивный хор
Течет так тихо, так согласно…
Татьяна на широкий двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в темном зеркале одна
Дрожит печальная луна…
Чу… снег хрустит… прохожий; дева
К нему на цыпочках летит
И голосок ее звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? (30) Смотрит он
И отвечает: Агафон.

X.

Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне…
И я - при мысли о Светлане
Мне стало страшно - так и быть…
С Татьяной нам не ворожить.
Татьяна поясок шелковый
Сняла, разделась и в постель
Легла. Над нею вьется Лель,
А под подушкою пуховой
Девичье зеркало лежит.
Утихло все. Татьяна спит.
XI.

И снится чудный сон Татьяне.
Ей снится, будто бы она
Идет по снеговой поляне,
Печальной мглой окружена;
В сугробах снежных перед нею
Шумит, клубит волной своею
Кипучий, темный и седой
Поток, не скованный зимой;
Две жордочки, склеены льдиной,
Дрожащий, гибельный мосток,
Положены через поток:
И пред шумящею пучиной,
Недоумения полна,
Остановилася она.

XII.

Как на досадную разлуку,
Татьяна ропщет на ручей;
Не видит никого, кто руку
С той стороны подал бы ей;
Но вдруг сугроб зашевелился,
И кто ж из-под него явился?
Большой, взъерошенный медведь;
Татьяна ах! а он реветь,
И лапу с острыми когтями
Ей протянул; она скрепясь
Дрожащей ручкой оперлась
И боязливыми шагами
Перебралась через ручей;
Пошла - и что ж? медведь за ней!

XIII.

Она, взглянуть назад не смея,
Поспешный ускоряет шаг;
Но от косматого лакея
Не может убежать никак;
Кряхтя, валит медведь несносный;
Пред ними лес; недвижны сосны
В своей нахмуренной красе;
Отягчены их ветви все
Клоками снега; сквозь вершины
Осин, берез и лип нагих
Сияет луч светил ночных;
Дороги нет; кусты, стремнины
Метелью все занесены,
Глубоко в снег погружены.

XIV.

Татьяна в лес; медведь за нею;
Снег рыхлый по колено ей;
То длинный сук ее за шею
Зацепит вдруг, то из ушей
Златые серьги вырвет силой;
То в хрупком снеге с ножки милой
Увязнет мокрый башмачок;
То выронит она платок;
Поднять ей некогда; боится,
Медведя слышит за собой,
И даже трепетной рукой
Одежды край поднять стыдится;
Она бежит, он всё вослед:
И сил уже бежать ей нет.

XV.

Упала в снег; медведь проворно
Ее хватает и несет;
Она бесчувственно-покорна,
Не шевельнется, не дохнет;
Он мчит ее лесной дорогой;
Вдруг меж дерев шалаш убогой;
Кругом всё глушь; отвсюду он
Пустынным снегом занесен,
И ярко светится окошко,
И в шалаше и крик, и шум;
Медведь промолвил: здесь мой кум:
Погрейся у него немножко!
И в сени прямо он идет,
И на порог ее кладет.

XVI.

Опомнилась, глядит Татьяна:
Медведя нет; она в сенях;
За дверью крик и звон стакана,
Как на больших похоронах;
Не видя тут ни капли толку,
Глядит она тихонько в щелку,
И что же видит?.. за столом
Сидят чудовища кругом:
Один в рогах с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордый,
Там карла с хвостиком, а вот
Полу-журавль и полу-кот.

XVII.

Еще страшней, еще чуднее:
Вот рак верьхом на пауке,
Вот череп на гусиной шее
Вертится в красном колпаке,
Вот мельница вприсядку пляшет
И крыльями трещит и машет:
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ (31) !
Но что подумала Татьяна,
Когда узнала меж гостей
Того, кто мил и страшен ей,
Героя нашего романа!
Онегин за столом сидит
И в дверь украдкою глядит.

XVIII.

Он знак подаст: и все хлопочут;
Он пьет: все пьют и все кричат;
Он засмеется: все хохочут;
Нахмурит брови: все молчат;
Он там хозяин, это ясно:
И Тане уж не так ужасно,
И любопытная теперь
Немного растворила дверь…
Вдруг ветер дунул, загашая
Огонь светильников ночных;
Смутилась шайка домовых;
Онегин, взорами сверкая,
Из-за стола гремя встает;
Все встали; он к дверям идет.

XIX.

И страшно ей; и торопливо
Татьяна силится бежать:
Нельзя никак; нетерпеливо
Метаясь, хочет закричать:
Не может; дверь толкнул Евгений:
И взорам адских привидений
Явилась дева; ярый смех
Раздался дико; очи всех,
Копыта, хоботы кривые,
Хвосты хохлатые, клыки,
Усы, кровавы языки,
Рога и пальцы костяные,
Всё указует на нее,
И все кричат: мое! мое!

XX.

Мое! - сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной.
Младая дева с ним сам-друг;
Онегин тихо увлекает (32)
Татьяну в угол и слагает
Ее на шаткую скамью
И клонит голову свою
К ней на плечо; вдруг Ольга входит,
За нею Ленской; свет блеснул;
Онегин руку замахнул,
И дико он очами бродит,
И незваных гостей бранит;
Татьяна чуть жива лежит.

XXI.

Спор громче, громче; вдруг Евгений
Хватает длинный нож, и вмиг
Повержен Ленской; страшно тени
Сгустились; нестерпимый крик
Раздался… хижина шатнулась…
И Таня в ужасе проснулась…
Глядит, уж в комнате светло;
В окне сквозь мерзлое стекло
Зари багряный луч играет;
Дверь отворилась. Ольга к ней,
Авроры северной алей
И легче ласточки, влетает;
«Ну, - говорит, - скажи ж ты мне,
Кого ты видела во сне?»

XXII.

Но та, сестры не замечая,
В постеле с книгою лежит,
За листом лист перебирая,
И ничего не говорит.
Хоть не являла книга эта
Ни сладких вымыслов поэта,
Ни мудрых истин, ни картин;
Но ни Виргилий, ни Расин,
Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека,
Ни даже Дамских Мод Журнал
Так никого не занимал:
То был, друзья, Мартын Задека(33) ,
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов.

XXIII.

Сие глубокое творенье
Завез кочующий купец
Однажды к ним в уединенье
И для Татьяны наконец
Его с разрозненной Мальвиной
Он уступил за три с полтиной,
В придачу взяв еще за них
Собранье басен площадных,
Грамматику, две Петриады,
Да Мармонтеля третий том.
Мартин Задека стал потом
Любимец Тани… Он отрады
Во всех печалях ей дарит
И безотлучно с нею спит.

XXIV.

Ее тревожит сновиденье.
Не зная, как его понять,
Мечтанья страшного значенье
Татьяна хочет отыскать.
Татьяна в оглавленье кратком
Находит азбучным порядком
Слова: бор, буря, ведьма, ель,
Еж, мрак, мосток, медведь, мятель
И прочая. Ее сомнений
Мартын Задека не решит;
Но сон зловещий ей сулит
Печальных много приключений.
Дней несколько она потом
Все беспокоилась о том.

XXV.

XXVIII.

И вот из ближнего посада
Созревших барышень кумир,
Уездных матушек отрада,
Приехал ротный командир;
Вошел… Ах, новость, да какая!
Музыка будет полковая!
Полковник сам ее послал.
Какая радость: будет бал!
Девчонки прыгают заране (36) ;
Но кушать подали. Четой
Идут за стол рука с рукой.
Теснятся барышни к Татьяне;
Мужчины против; и, крестясь,
Толпа жужжит, за стол садясь.

XXIX.

На миг умолкли разговоры;
Уста жуют. Со всех сторон
Гремят тарелки и приборы
Да рюмок раздается звон.
Но вскоре гости понемногу
Подъемлют общую тревогу.
Никто не слушает, кричат,
Смеются, спорят и пищат.
Вдруг двери настежь. Ленской входит,
И с ним Онегин. «Ах, творец! -
Кричит хозяйка: - Наконец!»
Теснятся гости, всяк отводит
Приборы, стулья поскорей;
Зовут, сажают двух друзей.

XXX.

Сажают прямо против Тани,
И, утренней луны бледней
И трепетней гонимой лани,
Она темнеющих очей
Не подымает: пышет бурно
В ней страстный жар; ей душно, дурно;
Она приветствий двух друзей
Не слышит, слезы из очей
Хотят уж капать; уж готова
Бедняжка в обморок упасть;
Но воля и рассудка власть
Превозмогли. Она два слова
Сквозь зубы молвила тишком
И усидела за столом.

XXXI.

Траги-нервических явлений,
Девичьих обмороков, слез
Давно терпеть не мог Евгений:
Довольно их он перенес.
Чудак, попав на пир огромный,
Уж был сердит. Но, девы томной
Заметя трепетный порыв,
С досады взоры опустив,
Надулся он и, негодуя,
Поклялся Ленского взбесить
И уж порядком отомстить.
Теперь, заране торжествуя,
Он стал чертить в душе своей
Каррикатуры всех гостей.

XXXII.

Конечно, не один Евгений
Смятенье Тани видеть мог;
Но целью взоров и суждений
В то время жирный был пирог
(К несчастию, пересоленный)
Да вот в бутылке засмоленной,
Между жарким и блан-манже,
Цимлянское несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобно талии твоей,
Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиял,
Ты, от кого я пьян бывал!

XXXIII.

Освободясь от пробки влажной,
Бутылка хлопнула; вино
Шипит; и вот с осанкой важной,
Куплетом мучимый давно,
Трике встает; пред ним собранье
Хранит глубокое молчанье.
Татьяна чуть жива; Трике,
К ней обратясь с листком в руке,
Запел, фальшивя. Плески, клики
Его приветствуют. Она
Певцу присесть принуждена;
Поэт же скромный, хоть великий,
Ее здоровье первый пьет
И ей куплет передает.

XXXIV.

Пошли приветы, поздравленья;
Татьяна всех благодарит.
Когда же дело до Евгенья
Дошло, то девы томный вид,
Ее смущение, усталость
В его душе родили жалость:
Он молча поклонился ей,
Но как-то взор его очей
Был чудно нежен. Оттого ли,
Что он и вправду тронут был,
Иль он, кокетствуя, шалил,
Невольно ль иль из доброй воли,
Но взор сей нежность изъявил:
Он сердце Тани оживил.

XXXV.

Гремят отдвинутые стулья;
Толпа в гостиную валит:
Так пчел из лакомого улья
На ниву шумный рой летит.
Довольный праздничным обедом
Сосед сопит перед соседом;
Подсели дамы к камельку;
Девицы шепчут в уголку;
Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных игроков
Бостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый,
Однообразная семья,
Все жадной скуки сыновья.

XXXVI.

Уж восемь робертов сыграли
Герои виста; восемь раз
Они места переменяли;
И чай несут. Люблю я час
Определять обедом, чаем
И ужином. Мы время знаем
В деревне без больших сует:
Желудок - верный наш брегет;
И к стате я замечу в скобках,
Что речь веду в моих строфах
Я столь же часто о пирах,
О разных кушаньях и пробках,
Как ты, божественный Омир,
Ты, тридцати веков кумир!

XXXVII. XXXVIII. XXXIX.

Но чай несут: девицы чинно
Едва за блюдечки взялись,
Вдруг из-за двери в зале длинной
Фагот и флейта раздались.
Обрадован музыки громом,
Оставя чашку чаю с ромом,
Парис окружных городков,
Подходит к Ольге Петушков,
К Татьяне Ленский; Харликову,
Невесту переспелых лет,
Берет тамбовский мой поэт,
Умчал Буянов Пустякову,
И в залу высыпали все,
И бал блестит во всей красе.

XL.

В начале моего романа
(Смотрите первую тетрадь)
Хотелось вроде мне Альбана
Бал петербургский описать;
Но, развлечен пустым мечтаньем,
Я занялся воспоминаньем
О ножках мне знакомых дам.
По вашим узеньким следам,
О ножки, полно заблуждаться!
С изменой юности моей
Пора мне сделаться умней,
В делах и в слоге поправляться,
И эту пятую тетрадь
От отступлений очищать.

XLI.

Однообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный;
Чета мелькает за четой.
К минуте мщенья приближаясь,
Онегин, втайне усмехаясь,
Подходит к Ольге. Быстро с ней
Вертится около гостей,
Потом на стул ее сажает,
Заводит речь о том, о сем;
Спустя минуты две потом
Вновь с нею вальс он продолжает;
Все в изумленье. Ленский сам
Не верит собственным глазам.

XLII.

Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале всё дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы;
Теперь не то: и мы, как дамы,
Скользим по лаковым доскам.
Но в городах, по деревням
Еще мазурка сохранила
Первоначальные красы:
Припрыжки, каблуки, усы
Всё те же: их не изменила
Лихая мода, наш тиран,
Недуг новейших россиян.

XLIII. XLIV.

Буянов, братец мой задорный,
К герою нашему подвел
Татьяну с Ольгою; проворно
Онегин с Ольгою пошел;
Ведет ее, скользя небрежно,
И наклонясь ей шепчет нежно
Какой-то пошлый мадригал,
И руку жмет - и запылал
В ее лице самолюбивом
Румянец ярче. Ленской мой
Всё видел: вспыхнул, сам не свой;
В негодовании ревнивом
Поэт конца мазурки ждет
И в котильон ее зовет.

XLV.

Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
Да Ольга слово уж дала
Онегину. О боже, боже!
Что слышит он? Она могла…
Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
Не в силах Ленской снесть удара;
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет. Пистолетов пара,
Две пули - больше ничего -
Вдруг разрешат судьбу его.

Из поэмы «Светлана» В. А. Жуковского в разных изданиях либо выделяется, либо не выделяется запятыми (27) Смотри «Первый снег», стихотворение князя Вяземского. (Прим. А. С. Пушкина). (28) См. описания финляндской зимы в «Эде» Баратынского. (Прим. А. С. Пушкина). (29) Зовет кот кошурку
В печурку спать
Предвещание свадьбы; первая песня предвещает смерть.
(Прим. А. С. Пушкина). Одна из подблюдных песен. Исполняется во время гадания. (30) Таким образом узнают имя будущего жениха. (Прим. А. С. Пушкина). (31) В журналах осуждали слова хлоп, молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. «Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ»(Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопание, как шип вместо шипения:
Он шип пустил по-змеиному.
(Древние русские стихотворения)
Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка. (Прим. А. С. Пушкина). (32) Один из наших критиков, кажется, находит в этих стихах непонятную для нас неблагопристойность. (Прим. А. С. Пушкина). (33) Гадательные книги издаются у нас под фирмою Мартына Задеки, почтенного человека, не писавшего никогда гадательных книг, как замечает Б. М. Федоров. (Прим. А. С. Пушкина). (34) Пародия известных стихов Ломоносова:
Заря багряною рукою
От утренних спокойных вод
Выводит солнце за собою, - и проч. (Прим. А. С. Пушкина). (35) Буянов, мой сосед,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пришел ко мне вчера с небритыми усами,
Растрепанный, в пуху, в картузе с козырьком...
(Опасный сосед).
(Прим. А. С. Пушкина). Проснитесь, спящая красотка (франц.). Прекрасная Нина. Прекрасная Татьяна. (36) Наши критики, верные почитатели прекрасного пола, сильно осуждали неприличие сего стиха. (Прим. А. С. Пушкина).

Бал – настоящая находка
Для юных франтов и для дам;
Его с восторгом ждет красотка,
Он праздник пасмурным отцам.
Чтоб дочка куколкой оделась,
Хлопочет опытная мать,
А чтоб она не засиделась,
Везет ее потанцевать. (Ф.Кони)

Балы были настолько важной частью дворянской жизни, что весь остальной досуг был подчинен подготовке к ним. В дворянских домах ни на минуту не умолкало звучание клавикордов, пение и танцевальные уроки.
Танцы осваивали с раннего детства - с 5-6 лет. Обучение танцам напоминало тренировку спортсмена, которая в нужный момент придавала танцорам ловкость, уверенность, привычность в движениях, непринужденность. Ножки танцующих независимо от их волнения «делали свое дело». Танцы придавали манерам дворянина величавость, грацию, изящество. Это было, как говорят, «в крови» и воспитывалось с детства.
Балы проводились по определенной четко утвержденной в дворянском обществе традиционной программе. Поскольку тон балу задавали танцы, то они и были стержнем программы вечера. В XVIII веке было принято открывать бал польским танцем или полонезом, этот танец заменил менуэт, вторым танцем на балу был вальс. Кульминацией бала была мазурка, и завершал балы котильон. Кавалеры на балах заранее записывались, приглашая дам на разные танцы.



Joséphine-Éléonore-Marie-Pauline de Galard de Brassac de Béarn (1825–1860), Princesse de Broglie

Полонез, которым открывался бал, вошел в моду при Екатерине И. Длился он 30 минут. Все присутствующие должны были принять в нём участие. Его можно было назвать торжественным шествием, во время которого дамы встречали кавалеров. Иностранцы называли этот танец «ходячий разговор».

Вторым танцем был вальс, о котором А. С. Пушкин писал:
Однообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихор шумный,
Чета мелькает за четой.

Танец этот действительно немного однообразный, так как состоит из одних и тех же постоянно повторяющихся движений. Вальс - танец романтический и безумный: партнер обхватывает даму за талию и кружит её по зале. Только русские исполняли на балах «летучие, почти воздушные вальсы».

Мазурка - это середина бала. Она «приехала» в Россию из Парижа в 1810 году. Дама в мазурке идет плавно, грациозно, изящно, скользит и бегает по паркету. Партнер в этом танце проявляет активность, делает прыжки «антраша», во время которых в воздухе он должен ударить нога об ногу три раза. Умелое пристукивание каблуками придает мазурке неповторимость и шик. В 20-е гг. XIX века мазурку стали танцевать спокойнее, и не только потому, что от неё страдал паркет.
Об этом писал А. С. Пушкин:

Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале все дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы,
Теперь не то: и мы, как дамы,
Скользим по лаковым доскам.

Каждый новый танец на балу содержал меньше форм торжественного балета и больше танцевальной игры, свободы движений. В конце бала исполняли французский танец котильон. Он представлял собой танец-игру, шаловливый и непринужденный. Кавалеры в этом танце становятся на колени перед дамой, сажают ее, обманывают, отскакивают от нее, перепрыгивают через платок или карту.

На балах, кроме основных, были и другие старинные танцы - гавоты, кадрили, польки. Всё зависело от моды и вкусов устроителей балов..

"Шотиш Кадриль".

«Однообразный и безумный» - так охарактеризовал танец вальс А.С.Пушкин в «Евгении Онегине».
Одноообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный,
Чета мелькает за четой.

Ну, «однообразный» - это еще как-то понять можно. Но вот почему «безумный»?
Оказывается, у вальса тогда была репутация непристойного, излишне вольного танца. В тогдашних правилах говорилось: «Танец сей, в котором, как известно, поворачиваются и сближаются особы обоего пола, требует надлежащей осторожности, … чтобы танцевали не слишком близко друг к другу, что оскорбляло бы приличие».
Эх, посмотрели бы те, кто писали эти правила, как танцуют сегодня без всякой «надлежащей осторожности»! Они бы подумали, что попали в дом умалишенных или на какой-то сатанинский праздник.

Гете тогда считал вальс настолько интимным, что клялся, что не позволит своей будущей жене танцевать его ни с кем, кроме себя.
Недоброжелательно относился к вальсу и Байрон. С насмешкой он писал тогда об этом танце:
Рука партнера очень лихо
Украдкой проскользнуть под вырез лифа,
Иль беспрепятственно погладить талию,
Иль … помолчим мы скромно … и так далее.
А дама может ручкою своею
Партнеру сжать плечо и даже шею.
Духовники считали вальс «греховным», «вульгарным» и «непристойным».

Когда вальс появился в России, к нему отрицательно отнеслась Екатерина-2. А Павел-1, взойдя на престол, специальным указом запретил танцевать вальс в России. Особенно против вальса была жена Павла-1 Мария Федоровна. Долго находился под запретом вальс и в Англии.

Но вальс упорно продолжал пробивать себе дорогу. Его критикуют, запрещают, но не танцевать уже не могут. Современник в 1791 году писал: «В Берлине мода на вальс и только на вальс». Даже угрюмый старик Державин, увидев танцующих вальс, воскликнул: «Нет! Нет! Самое пламенное воображение поэта никогда не может породить подобного».

Наконец, и в России вальс приобрел большую популярность, и даже переплюнул европейцев. Это признавали даже европейские путешественники. В середине 19 века они писали, что русские настоящие мастера вальса, и танцуют его с такой быстротой, ловкостью, почти воздушностью, каких не выдержит ни англичанин, ни немец, ни француз.

Вальс! Удивительный танец, которому уже два века покоряется весь мир.
Если на сердце грустинка –
Мало ли вдруг почему!
С вальсом поставьте пластинку,
Все расскажите ему.
С легким изящным поклоном
С вами простится печаль.

Вальс – это все-таки вальс!
Пусть на земле нашей старой
Новые вальсы звучат…
Пусть восхищенные парни
Кружат счастливых девчат.
Пусть в тишине затаенной
Кружатся звезды для нас…
Вальс – это танец влюбленных,
Вальс – это все-таки вальс!

Не одну прекрасную дамскую ножку я отдавил своей ступней 43-го размера пока учился танцевать этот вальс. Почему-то трудно он мне давался.
Вальс по праву называют королем танцев, а Иоганна Штрауса – королем вальса. Он написал 168 вальсов, не считая множества разных полек, кадрилий, маршей, мазурок и оперетт. В 1856 году он приехал в Россию, в Петербург, где давал концерты до 1865 года, и где имел ошеломляющий успех. Модны даже стали прически под Штрауса.
Иоганн был молод (31год), красивый, стройный, им восторгались все, особенно женщины. Но Штраус безумно влюбился в Ольгу Смирнитскую, весьма милую, образованную в музыкальном отношении девушку. Она даже сама неплохо сочиняла музыку. Мучительна для него была эта любовь. Родители Ольги были против такого брака, и когда Иоганн попросил у них руки дочери, получил отказ. «Капельмейстер не лучшая пара для дворянки».

Об этих концертах Штрауса в Петербурге и о страстной любви его к Ольге Смирнитской в 1971 году вышел фильм «Прощание с Петербургом». Жаль, что этот замечательный фильм немного подзабыли и не показывают сегодня по телевидению.
Уже в наше время, вышла книга австрийского журналиста Томаса Айгнера «Иоганн Штраус – Ольга Смирнитская. 100 писем о любви». В этой книге (ее можно скачать в интернете) все письма Иоганна к Ольге. Вот отдельные выдержки из этих писем, по которым можно почувствовать, какая страстная и красивая была у них любовь.
«Мой ангел, Ольга, я снова совершенно счастлив и хочу целовать Тебя миллион раз»
«Так возьми же мое сердце, чтобы оно могло доказать Тебе, как любит Тебя»
И вот еще:
«Когда плачет сердце, это любовь. Когда от сердца рыдает музыка, это вечная любовь»
Уезжая из России, Иоганн написал трогательный вальс «Прощание с Петербургом». В этом вальсе плачет его сердце по Ольге и рыдает музыка.
В 1865 году Штраус дал последний концерт и покинул Россию. Его провожали неистовыми аплодисментами.

О вальсе сказано не мало,
Он в песнях и стихах воспет,
И сколько б танцев не бывало,
А лучше вальса, право, нет.
Сказал поэт, и он прав.

В 60-70 годы в выходные и праздничные дни в парках и других местах отдыха играли духовые оркестры. Я с замиранием сердца слушал в их исполнении вальсы «На сопках Маньжурии», «Амурские волны», «Киевский вальс», «Севастопольский вальс», вальсы из кинофильмов «Берегись автомобиля», «17 мгновений весны», «Мой ласковый и нежный зверь» и другие.
Я помню вальса звук прелестный
Весенней ночью в поздний час.
Его пел голос неизвестный
И песня чудная лилась.
Да, то был вальс прелестный, томный,
Да, то был дивный вальс!
Теперь зима и те же ели,
Покрыты сумраком стоят,
А под окном шумят метели,
И звуки вальса не звучат.
Где ж этот вальс старинный, томный,
Где ж этот дивный вальс!
Н.Листов

Вальс! Есть ли танец лучше, красивей? Раздаются голоса, что вальс сегодня не моден, устарел. Это не верно. В свое время были модными твист, семь-сорок, разные буги-вуги и чарльстон. Где они сегодня? А вальсу вот уже два века покоряется мир.
Да, сегодня его реже танцуют, но он звучит всюду: в серьезной и легкой музыке, в опере и оперетте, в балете и песне. Слова о том, что вальс устарел и не моден опровергает композитор Э.Колмановский в песне на слова Е.Евтушенко «Вальс о вальсе»
Вальс устарел, говорит кое-кто смеясь,
Век усмотрел в нем отсталость и старость,

Почему не могу я забыть этот вальс?
Твист и чарльстон, вы заполнили шар земной,
Вальс оттеснен, без вины виноватый,
Но затаен он всегда и везде со мной,
И несет он меня, и качает меня, как туманной волной.

Смеется вальс над всеми модами века,
И с нами вновь танцует старая Вена,
И Штраус где-то тут сидит, наверно,
И кружкой в такт стучит,
На нас не ворчит, не ворчит.

Вальс воевал, он в шинели шел запылен,
Вальс напевал про Маньчжурские сопки,
Вальс навевал нам на фронте "Осенний сон",
И как друг фронтовой не забудется он.
Вальс у костра где-то снова в тайге сейчас,
И Ангара подпевает, волнуясь,
И до утра с нами сосны танцуют вальс,
Пусть проходят года, все равно никогда
Не состарится вальс.

Поет гармонь, поет в ночном полумраке,
Он с нами, вальс, в ковбойке, а не во фраке,
Давай за вальс поднимем наши фляги,
И мы ему нальем, нальем,
И споем, и споем.
Робок, несмел наплывает мой первый вальс,
Никогда не смогу, никогда не смогу
Я забыть этот вальс.

Нет, не устарел вальс. Красота не стареет, она вечная.

Цель: приобщить детей к миру музыки и танца, формировать пластику, культуру движения, их выразительность.

Задачи:

1. Способствовать формированию исполнительских навыков в области пения, движения, музыцирования.
2. Способствовать становлению музыкально-эстетического сознания через развитие способности чувствовать музыку, переживать ее.
3. Формировать эстетический вкус, чувство прекрасного.

Вальс – бессмертен! Подобно сказочному Фениксу, он возрождается вновь и вновь, всегда прекрасный и юный, как сама жизнь. Именно он объединяет в себе хореографию, литературу, историю и музыку… Каков же он - этот вальс?!

(Играет музыкальная школа)

1 ведущий. Уважаемые гости, наш сегодняшний вечер посвящен танцу. До сих пор человечество не придумало ничего лучшего для отдыха, чем танец. Современные ритмы и старинные танцевальные мелодии… В наш бурный и стремительный век они удивительно гармонично сочетаются. Ведь иногда так хочется “окунуться” в четкие ритмы аргентинского танго, пройтись строгими линиями фокстрота или закружиться в неудержимом вихре вальса!

(Танец-вальс, 10 класс)

1 ведущий..

Шопена вальс… Кто не играл его
И кто не слушал? На чьих устах
Не появлялась улыбка нежная,
И в чьих очах не вспыхивала искра
Любви, а может быть, печали
От звуков тех, кокетливых и гордых,
Задумчивых, как вечер золотого дня,
Пылающих горячим поцелуем? (М. Рыльский “Шопен”)

2 ведущий..

Еще звучит в моих ушах
Седьмого вальса легкий шаг,
Как вешний ветерок,
Как трепетанье птичьих крыл,
Как мир, который я открыл
В сплетенье нотных строк
Еще звучит тот вальс во мне,
Как облако в голубизне,
Как родничок в траве,
Как сон, что вижу наяву,
Как весть о том, что я живу
С природою в родстве. (Л.Озеров)

(Стихи на фоне 7 вальса Шопена.)

1 ведущий.. Не правда ли, прекрасны стихи о вальсе?

2 ведущий.. Вальс… Всегда юный и блистательный. Вальс, вальс, вальс…

На экране фрагменты вальса в исполнении лицеистов.

1 ведущий.. За прошедшее столетие в мире появилось множество новых танцев. Это рок-н-ролл, чарльстон, твист, брейк-данс.

2 ведущий.. И только вальс – бессмертен! Подобно сказочному Фениксу, он будет возрождаться вновь и вновь, всегда прекрасный и юный, как сама жизнь. Прислушайтесь: грустит, поет, смеется прекрасная мелодия, кружится и летит над миром волшебный танец. Вальс продолжается!

(Романс исполняет лицеистка 11 класса “Я помню вальса звук прелестный” и танец вальс 3“а” класс.)

1 ведущий.. Вальс был любимцем русских балов уже в пушкинские времена. Не из-за вальса ли Онегина с Ольгой Ленский вызвал друга на дуэль.

Скучающий Онегин
Подходит к Ольге. Быстро с ней
Вертится около гостей,
Потом на стул ее сажает,
Заводит речь о том, о сем;
Спустя минуты две потом
Вновь с нею вальс он продолжает…

(выпускники (13 выпуск). Пушкинский вальс-танец, видеозапись.)

2 ведущий.. Вальс неподвластен времени. И, видимо, не случайно о нем так восхищенно пишут и великий Пушкин, и современные поэты.

Однообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный…

(А.С.Пушкин “Евгений Онегин”)

(выпускники (10 выпуск). Грибоедовский вальс-танец, видеозапись.)

(Музыкальная школа. Вальс, играет лицеистка 6 класса)

1 ведущий. В чем же секрет этого танца?

2 ведущий. В зажигательности?

1 ведущий. В оптимизме?

2 ведущий. Может, в его мелодичности?

1 ведущий. Исследователи относят рождение вальса к концу XVIII-го века. Он стремительно врывается в бальные залы и встречает яростное сопротивление аристократических салонов. Позвольте! Головокружительное вращение вместо пусть слегка надменной, но такой Плевной поступи менуэта? А как же этикет? Разрешить публичные объятия танцующих? Стыд! Позор! И вальсу объявляют настоящую войну. Его высмеивали, клеймили позором, запрещали, но не победили.

(Репродукция Ренуара “Танец в Буржевиле”)

2 ведущий. Зато в XIX-ом веке вальс получил полное признание и достиг всемирной популярности.

3 ведущий.

На вечернем сеансе
В небольшом городке
Пела песню актриса на чужом языке.
“Сказку венского леса” я услышал в кино.

Разве мог я подумать, мог поверить тогда,
В то, что с юностью нашей расстаюсь навсегда.
Но остался надолго этот вальс из кино.
Это было недавно, это было давно.
Этим дням не подняться и не встать из огня.
\Что же вальс этот старый всюду ищет меня?
Будто вновь мы с тобою в полутемном кино.
Это было недавно, это было давно.

Штраус “Сказки венского леса”

2 ведущий. Вальсы Штрауса – это любимая миллионами музыка, живущая до сих пор среди нас, музыка, заставляющая сверкать наши души.

(Танец-вальс лицеистов 7 класса. на фоне стихотворения.)

4 ведущий.

Наверное, я бы не вспомнила о вас,
Но у Чайковского в то утро воскресенья
В усадьбе, под “Сентиментальный вальс”
Застенчиво кружился снег весенний.

Внимая вальсу, в стороне от всех,
Я думала, бредя пустой аллеей:
Он с вами схож, весенний этот снег,
Что тронуть ветви нежностью не смеет.

И снова стынь откуда-то взялась,
И грусть, что время весен пролетело…
Ах, этот вальс, сентиментальный вальс,
Задумчивый, весь от снежинок белый. (И. Волобоев)

1 ведущий. Вальс! Ему становится тесно в танцевальных залах, и вот он стремительно несется уже по театральной сцене.

(На фоне стихотворения “Метель” Свиридова или “Маскарад” Хачатуряна.)

2 ведущий. Прекрасные вальсы оставили нам композиторы Чайковский и Глазунов в своих бессмертных балетах “Лебединое озеро”, “Спящая красавица”, “Щелкунчик”, “Раймонда”. Музыка этих вальсов, сочетаясь с танцем, особенно поражает своей нежностью и грациозностью.

(Танец-вальс с канделябрами, выпускники (9 выпуск))

1 ведущий. А оперные вальсы, вспомните вальсы из опер “Евгений Онегин” Чайковского, “Война и мир” Прокофьего, “А зори здесь тихие” Молчанова.

2 ведущий. Широко используется вальс и в музыке к кинофильмам.

1 ведущий. Помните?

(Фрагмент вальса из кинофильма “Мой ласковый и нежный зверь” или вальс лицеистов на эту музыку.)

2 ведущий. Вальс - это и воспоминания. Воспоминания о прекрасной поре детства и юности. Вы слышите, звучит знакомая мелодия “Школьные годы” Дмитрия Кабалевского. Это ведь тоже вальс.

(На фоне вальса Кабалевского “Школьные годы”, юноши приглашают учителей на вальс.)

1 ведущий. Так в чем же секрет этого танца?

2 ведущий. Вероятнее всего в том, что он наполнен самой жизнью и неотделим от ее радостей и печалей.

1 ведущий. И как знать, может быть, именно в этом разгадка долголетия вальса, такой неувядаемой любви к нему у всех без исключения возрастов.

Музыка

1. Шопен. Вальс №7
2. Штраус. “Сказки венского леса”
3. Свиридов. Вальс к повести Пушкина “Метель”
4. Хачатурян. Вальс к драме Лермонтова “Маскарад”
5. Чайковский “Вальс цветов” из балета “Щелкунчик”
6. Д. Кабалевский “Школьные годы”

Видео

1. Вальс на школьном дворе (архив ПТКЛ 1999)
2. Пушкинский вальс. (архив ПТКЛ 2006)
3. Грибоедовский вальс. (архив ПТКЛ 2002)
4. Вальс с канделябрами. (архив ПТКЛ 2003)
5. Вальс на музыку “Мой ласковый и нежный зверь”

Выпускной вальс (архив ПТКЛ 2004)

Репродукции

1. Ренуар “Танец в Буржевале”.

«Чтобы дорисовать личность Ленского, – заявляет Писарев, – надо разобрать его дуэль с Онегиным. Тут читатель решительно не знает, кому отдать пальму первенства по части тупоумия – Онегину или Ленскому».
Писарев указывает на обман Онегина Ленским, обещавшим, что на именинах будет лишь «своя семья», на желание Онегина отомстить за то, что он попал на вечер с многочисленными гостями, и на то, что Ленский «лезет на стены» и посылает приятелю вызов на дуэль за якобы нанесенное ему оскорбление.
Да, Ольга отказала в танце Ленскому, поскольку ранее опрометчиво «дала слово» Онегину. Писарев доказывает, что Ленский «не имел никакого основания сердиться ни на Онегина, ни на Ольгу».
Белинский тоже считает, что Ленский «из пустой причины вызвал Онегина на дуэль».

Покажем, что и эти обвинения критиков лишены оснований. Проследим развитие событий, приведших к трагической развязке. Наступила осень – самое скучное время в деревне.

В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе. (5, I)

Однажды Ленский, беседуя с Онегиным, неожиданно вспоминает о приглашении Онегина на именины к Татьяне.

………………... Когда-нибудь
Заедем к ним; ты их обяжешь;
А то, мой друг, суди ты сам:
Два раза заглянул, а там
Уж к ним и носу не покажешь.
Да вот... какой же я болван!
Ты к ним на той неделе зван. (4, ХLVIII)

«Я?» – Да, Татьяны именины
В субботу. Оленька и мать
Велели звать, и нет причины
Тебе на зов не приезжать. –
«Но куча будет там народу
И всякого такого сброду... ». (4, ХLIХ)

Ленский удивляется словам Онегина и сам себе задает вопрос, кто же там может быть, если до сих пор из-за известной нелюбви Тани к гостям никто ни разу не появлялся на ее именинах.

– И, никого, уверен я!
Кто будет там? своя семья.
Поедем, сделай одолженье!
Ну, что ж? – «Согласен». – Как ты мил! (4, ХLIХ)

Когда друзья с опозданием въехали во двор Лариных, они поняли, что

С утра дом Лариных гостями
Весь полон; целыми семьями
Соседи съехались в возках,
В кибитках, в бричках и в санях. (5, ХХV)

Не сомневаясь в правдивости Ленского, Онегин понимал, что нынешний внезапный наплыв гостей на именины Татьяны связан с их неувядающим интересом к сплетнями и слухам об его летних прогулках с Таней по саду ночью (глава 4, строфа ХVII).
Евгений мог развернуться и уехать домой, но он проявил характер и сам принял решение поздравить Татьяну. Поэтому теперь никаких оснований мстить Ленскому за невольный обман у него не было.
Соседи провели широкую подготовительную работу к именинам Татьяны. Вместе с ними

Приехал ротный командир;
Вошел... Ах, новость, да какая!
Музыка будет полковая!
Полковник сам ее послал.
Какая радость: будет бал! (5, ХХVIII)

На первый танец галантный Ленский приглашает именинницу Татьяну.

Однообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный. (5, ХLI)

Скрытая зависть к чужому веселью, к чужой радости вызвала в Онегине разрушительные чувства мести, злобы и предательства. Он сделал вид, что бурные эмоции Татьяны, пробудившиеся при его внезапном появлении, стали для него неприятной неожиданностью и возложил вину за это на … своего друга Ленского.

Чудак, попав на пир огромный,
Уж был сердит. Но девы томной
Заметя трепетный порыв,
С досады взоры опустив,
Надулся он и, негодуя,
Поклялся Ленского взбесить
И уж порядком отомстить. (5, ХХХI)

К моменту начала танцев Татьяна уже справилась со своим волнением, вызванным внезапным появлением Онегина, приняла его поздравление, глядя ему в глаза:

……..девы томный вид,
Ее смущение, усталость
В его душе родили жалость:
Он молча поклонился ей,
Но как-то взор его очей
Был чудно нежен…..
… взор сей нежность изъявил:
Он сердце Тани оживил. (5, ХХХIV)

Поэтому никаких оснований, кроме зависти и злобы, для мести Ленскому у Онегина не было. Тем не менее,

Теперь, заране торжествуя,
Он стал чертить в душе своей
Карикатуры всех гостей. (5, ХХХI)

И Онегин мстит всем подряд: Ленскому, Прасковье, гостям, Татьяне, отказываясь танцевать с ней мазурку, о которой она мечтала.

К минуте мщенья приближаясь,
Онегин, втайне усмехаясь,
Подходит к Ольге. (5, ХLI)

Онегин приглашает на вальс Ольгу, оживленно беседует с ней и после перерыва

Вновь с нею вальс он продолжает;
Все в изумленье. Ленский сам
Не верит собственным глазам. (5, ХLI)

На мазурку Онегин снова приглашает Ольгу, вызывая, естественно, гнев Ленского.

В негодовании ревнивом
Поэт конца мазурки ждет
И в котильон ее зовет. (5, ХLIV)

Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
Да Ольга слово уж дала
Онегину. О боже, боже!
Что слышит он? Она могла...
Не в силах Ленский снесть удара;
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня.
И скачет. Пистолетов пара,
Две пули – больше ничего –
Вдруг разрешат судьбу его. (5, ХLV)

Во время последнего танца разочарованная

…………. Оленька зевала,
Глазами Ленского искала,
И бесконечный котильон
Ее томил, как тяжкий сон, (6, I)

А Онегин, заметив, что Владимир в гневе скрылся,

………….скукой вновь гоним,
Близ Ольги в думу погрузился,
Довольный мщением своим. (6, I)

По мнению Писарева, «весь удар состоял в том, что Ольга не пошла танцевать с ним котильон». На самом же деле на впечатлительного, доверчивого, открытого, искреннего Ленского внезапно обрушились сразу три удара: измена друга, которому

Свою доверчивую совесть
Он простодушно обнажал, (2, ХIХ)

И в преданности которого идеалам дружбы был уверен:

Он верил, что друзья готовы
За честь его приять оковы
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника; (2, VIII)

Воображаемая измена невесты накануне свадьбы:

Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена (5, ХLV)

И злорадный шопот «изумленных» гостей.
Понятно, что, враждуя с Онегиным, оскорбленные им соседи давно старались разрушить дружбу двух неразлучных друзей и таким образом изолировать Онегина.
Очевидно, что со всех сторон много месяцев Ленского донимали слухами о том, что Онегин – известный столичный «развратитель», что доверчивый поэт пригрел на груди опасную змею, и что вскоре после свадьбы он узнает Онегина «на самом деле», когда будет «счастлив и рогат». И своим оскорбительным, вызывающим поведением на балу Онегин начал досрочно подтверждать их предсказания.
Утром Онегин получил вызов на дуэль. Посетив днем Лариных, Ленский неожиданно для себя увидел, что «он еще любим» Ольгой.

Уж он, раскаяньем томим,
Готов просить у ней прощенье,
Трепещет, не находит слов,
Он счастлив, он почти здоров. (6, ХIV)

Но простить другу Онегину черную измену он не может.

И вновь задумчивый, унылый
Пред милой Ольгою своей,
Владимир не имеет силы
Вчерашний день напомнить ей. (6, ХVII)

Он мыслит: «Буду ей спаситель.
Не потерплю, чтоб развратитель
Огнем и вздохов и похвал
Младое сердце искушал». (6, ХVII)

«Соседство», которое Онегин презрительно называл «сбродом», решило воспользоваться удобным случаем для расправы с Онегиным, даже рискнув жизнью юного поэта. Секундантом Ленского стал их представитель – беспринципный, безжалостный Зарецкий.

В дуэлях классик и педант,
Любил методу он из чувства,
И человека растянуть
Он позволял не как-нибудь,
Но в строгих правилах искусства,
По всем преданьям старины. (6, ХХVI)

Однако, в данном случае, в нарушение многих положений дуэльного кодекса, он сделал все, чтобы примирения приятелей не состоялось и дуэль завершилась смертельным исходом, поскольку у Онегина секунданта, по существу, не было. Любой результат поединка устраивал соседей в качестве мести Онегину.
Утром следующего дня после бала Зарецкий появился в доме Онегина и

…. после первого привета,
Прервав начатый разговор,
Онегину, осклабя взор,
Вручил записку от поэта. (6, VIII)

То был приятный, благородный,
Короткий вызов, иль картель:
Учтиво, с ясностью холодной
Звал друга Ленский на дуэль.
Онегин с первого движенья,
К послу такого порученья
Оборотясь, без лишних слов
Сказал, что он всегда готов . (6,IХ)

Получив опрометчивое согласие Онегина на дуэль, Зарецкий немедленно покинул его дом, боясь, что Онегин одумается:

Зарецкий встал без объяснений;
Остаться доле не хотел,
Имея дома много дел,
И тотчас вышел, (6,IХ)

Не договорившись о встрече с секундантом Онегина, чтобы оговорить условия дуэли и сделать попытку к примирению в соответствии с правилами.
Узнав о предстоящей дуэли, Ленский радуется, как ребенок новой игрушке.

Теперь ревнивцу то-то праздник!
Он все боялся, чтоб проказник
Не отшутился как-нибудь,
Уловку выдумав и грудь
Отворотив от пистолета. (6, ХII)

Дуэль, как процедура по восстановлению чести, связана с оценкой меры оскорбления. Оскорбление Ленского было настолько незначительным, что для его снятия достаточно было демонстрации Онегиным бесстрашия и показа готовности к бою. Принимая вызов, Онегин показывает, что считает Ленского равным себе, и таким образом реабилитирует его честь.
На другой день Зарецкий рано появился в доме Ленского, который всю ночь не спал, сочиняя романтические стихи и оплакивая свою судьбу.

И наконец перед зарею,
Склонясь усталой головою,
На модном слове идеал
Тихонько Ленский задремал;
Но только сонным обаяньем
Он позабылся, уж сосед
В безмолвный входит кабинет
И будит Ленского воззваньем:
«Пора вставать: седьмой уж час.
Онегин верно ждет уж нас». (6, ХХIII)

Онегин проспал и опоздал на дуэль на несколько часов. В этом случае секундант Ленского мог засчитать Онегину позорное поражение из-за неявки, но Зарецкий, механик деревенский, предпочел все это время «осуждать жернов» мельницы, чтобы Ленский не покинул место дуэли.
С изумлением увидев слугу Онегина, француза, «честного малого», представленного секундантом, Зарецкий от неслыханного оскорбления «губу закусил»: ведь его унизили, приравняли к лакею, что было достаточным поводом для прекращения поединка (по правилам секунданты должны быть равными по статусу и независимыми от дуэлянтов).
Но Зарецкий предпочел не заметить унижения и вступил с «честным малым» в «важный договор», потом поставил «смущенного Гильо» «за ближний пень» и взял на себя все функции руководителя дуэли.
Онегин, еще раз нарушая правила поединка, обратился непосредственно к Ленскому с косвенным предложением перемирия и, судя по интонации ответа, получил ….. согласие.

Онегин Ленского спросил:
«Что ж, начинать?»– Начнем, пожалуй, –
Сказал Владимир. (6, ХХVII)

В этот момент Зарецкий обязан был предложить противникам перемирие, но он еще раз проигнорировал правила. Опытный дуэлянт Онегин имел полное право заявить Ленскому: «Наши секунданты грубо нарушают дуэльный кодекс! Владимир, я вижу, что вы не настаиваете на дуэли, а я тем более. Я выражаю сожаление по поводу моего недостойного поведения на балу и приношу вам свои извинения». Поскольку оскорбление Ленского было весьма незначительным, этих слов извинения, в соответствии с правилами, было достаточно для прекращения дуэли.
Такой исход дела смягчил бы вину Онегина перед молодым другом. Ведь

.....…………….. Евгений
Наедине с своей душой
Был недоволен сам собой. (6, IХ)

Он обвинял себя во многом:
Во-первых, он уж был неправ,
Что над любовью робкой, нежной
Так подшутил вечор небрежно.

А во-вторых: пускай поэт
Дурачится; в осьмнадцать лет
Оно простительно. Евгений,
Всем сердцем юношу любя,
Был должен оказать себя
Не мячиком предрассуждений,
Не пылким мальчиком, бойцом,
Но мужем с честью и с умом. (6, Х)

Он мог бы чувства обнаружить,
А не щетиниться, как зверь;
Он должен был обезоружить
Младое сердце. (6, ХI)

Но Зарецкий опять сделал вид, что ничего не слышал и продолжил подготовку к дуэли.

Зарецкий тридцать два шага
Отмерил с точностью отменной,
Друзей развел по крайний след,
И каждый взял свой пистолет. (6, ХХIХ)

И тут в Онегине, взрослом человеке и опытном бойце, давно разлюбившем «и брань и саблю и свинец», взяли верх гордыня, эгоизм, трусость, равнодушие, предательство и готовность подчиниться давлению «общественного мнения» сельского «сброда».

К тому ж – он мыслит – в это дело
Вмешался старый дуэлист;
Он зол, он сплетник, он речист...
Конечно, быть должно презренье
Ценой его забавных слов,
Но шепот, хохотня глупцов...»
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир! (6, ХI)

Вместо того чтобы потребовать от руководителя дуэли Зарецкого оформления положенных дуэльных протоколов, хорошо выспавшийся, в отличие от Ленского, невозмутимый Онегин предпочел хладнокровно стрелять в грудь младого друга, в то время как Ленский наверняка стрелял бы «в ляжку» этому «проказнику», как он называл Онегина.
Не случайно Онегин на приеме в столице «для всех кажется чужим», потому что его деятельность оставляет после себя, кроме «оледенелых трупов», только

…….. врагов забвенных,
Клеветников, и трусов злых,
И рой изменниц молодых,
И круг товарищей презренных. (8, ХХХVII)

После хладнокровного убийства младого поэта Онегин, «мгновенным холодом облит», лицемерно изображает горе, как и Зарецкий, который начинает «бережно» обращаться с убитым Ленским.

Онегин к юноше спешит,
Глядит, зовет его... напрасно. (6, ХХХI)

В тоске сердечных угрызений,
Рукою стиснув пистолет,
Глядит на Ленского Евгений.
«Ну, что ж? убит», – решил сосед.

Убит!.. Сим страшным восклицаньем
Сражен, Онегин с содроганьем
Отходит и людей зовет.
Зарецкий бережно кладет
На сани труп оледенелый;
Домой везет он страшный клад. (6, ХХХV)

Далее убийцы «младого певца» совместно разрабатывают меры, чтобы избежать наказания: объявляют Ленского самоубийцей и хоронят «у ручья в тени густой» вдали от родительских могил, вне кладбища, наказывая его таким образом еще раз посмертно.
По нашему мнению, для вызова Онегина на дуэль у Ленского были не менее важные основания, чем у Пушкина для вызова Дантеса. К трагической судьбе «неведомого, но милого певца» Ленского вполне можно отнести знаменитые строчки Лермонтова, посвященные Пушкину:

Погиб поэт! – невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..

И он убит – и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
(М.Ю.Лермонтов. «На смерть поэта»)

Таким образом, показано, что оценка критиками Белинским и Писаревым образов Прасковьи, Ольги и Ленского не может считаться объективной и справедливой. Зловещей роли поместного дворянства в убийстве Ленского они вообще не заметили.